Почему Европа боится развала России и судьба зернового коридора — мнение эксперта

Россия не оставляет попыток сорвать экспорт украинского зерна морским коридором. При этом международное сообщество продолжает выражать беспокойство и оставаться в ожидании. Почему РФ не дают развалиться на несколько государств и какую роль в причерноморском регионе начинает играть Турция?

На эти вопросы журналистам Новини.LIVE ответил кандидат политических наук Михаил Шабанов.

— Судьба зернового коридора и альтернативного пути — останется ли море за Украиной?

— Классическая зерновая инициатива уже трансформировалась, то есть на сегодня присутствие России в зерновом соглашении не является абсолютно обязательным. Обеспечение перевозки зерна и другого груза в настоящее время обеспечивается в том числе усилением, скажем так, армии морских дронов со стороны Украины. Определенный контроль над акваторией также обеспечивают соответствующие дальнобойные ракеты. Все это стимулирует к продолжению уже нового формата вывоза зерна с территории Большой Одессы, то есть портов. Ну, а также с территорий дунайских портов, конечно. Каждый день мы практически ощущаем опасность российских обстрелов, очень масштабными они, опять же, были летом и осенью 2023 года. Но при этом мы видим, что Россия фактически находится в патовой ситуации, то есть даже эти обстрелы дунайских портов большой Одессы не влекут за собой остановку зернового коридора, а его деятельность наоборот усиливается.

Да, действительно, мы можем констатировать определенные трагические случаи подрыва судов на российских минах и агрессивные действия российской армии и флота на территории Черного моря, но все равно Россия постепенно теряет свою определенную доминантность в море. Кроме того, РФ фактически потеряла 20% своего флота за последнее время, в том числе большой десантный корабль "Новочеркасск", и это, в свою очередь, побуждает к усилению интеграционных линий через Черное море в соответствии с нашими партнерами.

— Как обеспечить безопасность альтернативного коридора?

— Конечно, здесь многое зависит от стран черноморского бассейна, прежде всего Румынии и Болгарии, а также от Турции. Выгодно ли Турции зерновое соглашение? Безусловно, выгодно, и я думаю, что Турция, и собственно господин Эрдоган, будут поддерживать альтернативный путь, поскольку это дает возможность влиять не только на рынок зерна — это позволяет усилить свою субъектность в Черном море. Следовательно, ослабление русского флота автоматически уже говорит об усилении флота Турции. Для России можно констатировать прежде всего высокие экономические потери из-за Черного моря, потому что это ввоз и вывоз в том числе разнообразных продуктов, того же зерна, нефти. Определенные удары, которые мы наносим по портам агрессора, позволяют прекратить все эти поставки на сегодня.

Зерновая инициатива во многом зависит, во-первых, от мирового сообщества, господин Гутерриш заявил о том, что тот формат, в котором она существовала, сейчас уже не имеет смысла. Эта инициатива должна быть переформатирована, возможно, присоединить к ней третьи стороны в виде Соединенных Штатов или Великобритании. Я напомню, что Киев, Лондон и Варшава — это геополитический треугольник военно-политической экономической помощи, и нам этим нужно воспользоваться.

Ну, и следует учесть тот факт, что международное сообщество в последнее время с одной стороны оказывает определенную поступательную поддержку Украине, но с другой, есть инерционные процессы, которые объясняются очень просто — наличием пропутинских партий в Европе. Даже в Польше, которая абсолютно к нам дружественна, есть радикальные пророссийские силы, вошедшие в сейм. Можно также наблюдать евроскептицизм во многих странах Европы, в частности в Венгрии и Словакии.

Кроме того, мы видим, что, к сожалению, и в Соединенных Штатах Америки есть определенные силы, которые мешают поддержке Украины, в частности, одно из крыльев республиканской партии которых условно можно назвать трампистским. Конечно, мы с большой опаской смотрим на те процессы, которые связаны с задержкой денег для Украины, крайне необходимых сегодня. Конечно, за президентской гонкой также следим, потому что, например, даже потенциальная победа Дональда Трампа ставит точку на многих процессах. Сейчас можно констатировать, что международное сообщество готово к поддержке Украины, но, конечно, здесь много вопросов. Много вопросов к лидерам Европы, есть надежда на приход к власти в Польше собственно либеральной политической силы во главе с Дональдом Туском, который фактически выполняет адвокационную функцию по отношению к нам. Он достаточно известный чиновник в рамках Европейского союза, и я надеюсь что 2024 год станет победным в смысле его функциональных обязательств, его деятельности в поддержке Украины.

— Ситуация на границе все еще остается неопределенной. Кому это выгодно?

— Но, конечно, есть много проблем на границе, опять же с Польшей расшатывание ситуации вокруг рынка перевозок. Я напомню, почему так польские перевозчики отстаивают свою позицию. Во-первых, потому что польские перевозчики занимают первое место в Европе и наверняка со своей стороны опасаются определенной конкуренции. С другой стороны, есть опять же те радикальные политические силы, которые пытаются ввязаться в ситуацию и расшатать ее в пользу России.

Поэтому 2024 год задает все же вопросы поддержки Украины. Я думаю, что кардинальных изменений не произойдет, то есть те тенденции, те политические решения, которые были приняты западными странами, пролонгируются и вывоз зерна украинского также пролонгируется как определенная тенденция. Сейчас мы занимаем одно из первых мест среди экспортеров, и поставить точку на поставку глобально зерна будет проблемой для всего мира.

— Румыния и Болгария сегодня достаточно сдержанно реагируют на российские мины в море. Почему нет громких заявлений или действий с их стороны?

— Эта умеренность в действиях прежде всего связана с ситуацией безопасности. Я понимаю, что правительства этих стран со страхом относятся к действиям Черноморского флота и действиям русской армии. Они не хотят определенной эскалации, даже дроны или ракеты, которые залетают в соседние с Украиной государства, довольно часто не побуждают к определенным действиям.

Эта осторожность, конечно, роковая с одной стороны, но с другой, можно определенным образом понять эти страны, потому что они не желают рисковать. Россия сейчас идет фактически в ва-банк — каждая ракета, каждый залетающий дрон, например, в Молдову или в Румынию, — это еще один шаг к тому, чтобы враг мог еще больше обострить ситуацию. Здесь такая достаточно нестабильная ситуация, но включение любой из стран, например, Румынии или Польши, в военные действия означает автоматическое включение блока НАТО, это также следует понимать. Без согласования с партнерами по блоку НАТО вряд ли эти страны будут как-то реагировать, они могут действительно выражать определенные дипломатические ноты, обеспокоенность, но на этом это и остановятся. Если обстрелы не будут носить какой-то разрушительный характер, если не будут жертвы человеческие, то наверняка правительство Румынии будет очень умеренно к этому относиться.

— Турция не пустила корабли для Украины. Как это может сказаться на отношениях в будущем?

— Турция опять же играет несколько умеренную промежуточную роль в этой войне. С одной стороны она действительно очень масштабно помогает Украине, но с другой, надо понимать политические амбиции. Турция сейчас входит в лидеры исламского мира, то есть в геополитические лидеры в разных точках мира. К примеру, в интересах Турции разрешить Карабахский конфликт для собственно своего партнера Азербайджана, поэтому ее действия совершенно понятны. Они будут стараться соблюдать какой-то баланс, чтобы не закрывать себе возможность для общения с агрессором.

Но опять-таки, я думаю, ситуация будет кардинально меняться, потому что ослабление России, а оно происходит автоматически, уже будет выдвигать Турцию на ведущую роль в Черноморском бассейне. Таким образом, вместо российского флота усилится именно турецкий флот, и это будет на протяжении нескольких лет. Мы эту тенденцию уже видим, она изменит ситуацию в отношении Украины прежде всего. Мы можем выступать в качестве стратегического партнера для политического режима в Турции.

А вот Россия все меньше вариантов может предложить Турции, и позиция Турции очень напоминает в отдельных экономических аспектах позицию Китая. Они получают экономические бонусы и ресурсы, а также смотрят на ослабление страны-агрессора и, соответственно, включают свой геополитический интерес в традиционные сферы зоны влияния России. РФ пока не может глобально предложить Турции какой-либо вариант, который полностью отвратит ее от евроинтеграционных надежд. Уже сейчас Турция гораздо сильнее, ее позиция в Сирии усиливается, и она будет двигаться в сторону евроинтеграционных процессов.

— Международное сообщество уже не так часто реагирует на обстрелы Украины. С чем это связано?

— Во-первых, это определенное проседание, которое свойственно для долговременной войны. Мы видели, что в начале делалось действительно много шагов, то есть санкционных ограничений в отношении России. В настоящее время есть заявления мировых лидеров как реакция на обстрелы, есть заявления о продолжении и усилении поставок оружия в Украину, в частности, дальнобойных немецких ракет "Таурус", это заявления от немецкого правительства. Эта реакция действительно недостаточна из-за того, что Россия продолжает активно лоббировать свою позицию в Европе через евроскептические партии, через своих агентов влияния. Она представляет месседж очень простой, что Украина в этой войне не выиграет, что эта война будет долговременной. Эти два месседжа Россия насаживает на сегодняшний день европейцам, поэтому действительно их реакция во многих странах несколько поставлена на паузу. Но это опять же переходный период, мы со своей стороны понимаем, что только от поставок оружия и поддержки, а также наших усилий зависит победа.

— Есть мнение, что международное сообщество не дает развалиться России на несколько частей. Ваше мнение, так ли это?

— Ну, вы знаете это очень схоже с тем, что в свое время американское правительство Джорджа Буша-старшего опасалось развала СССР, прежде всего это связано с ядерным оружием. Когда разные страны вместо одной будут иметь возможность нажимать на те или иные кнопки, это очень большой и существенный рычаг в этом процессе. Кроме того, многие из европейских лидеров, к сожалению, считают, что российское нынешнее правительство прогнозируемое, а те правительства, которые потенциально могут прийти ему на замену, могут вызвать вопросы. Россия может стать еще опаснее — так считают европейцы, они умеренные в этом процессе.

Ситуация меняется, но постепенно следует заметить, что Россия действительно имеет большие шансы к распаду, прежде всего по линии национальных республик, это также понимают в Европе и Америке. Возьмем классический вариант, в котором есть договоренность политических кланов, и региональных в том числе, вокруг действующего диктатора. Пока есть такая централизация и договоренность и условный также пакт между властью и народом в России, будет сохраняться этот политический режим, но мы видим, насколько он неустойчив. Мы видели в 2023 году события летом, пригожинский бунт, насколько Россия может моментально вспыхивать, и нет никакой практической реакции со стороны населения.

— Может ли быть очередной бунт в России после выборов?

— Ну, на самом деле выборы фейковые, это надо понимать. Любой тоталитарный режим или авторитарный, а русский именно тоталитарный, выборы использует только как ширму. Конечно, там есть так называемые оппозиционные кандидаты, но они фейковые. Поэтому надежд на выборы нет, то есть победу, конечно, одерживает диктатор, это ему нужно для легитимации собственных действий. Но нет общего понимания того, что диктатуру невозможно изменить законным способом — способом выборов. Это возможно сделать только вооруженным путем или внешним воздействием. Мы видим, что российская оппозиция то надеется на пригожинский бунт, который абсолютно не коррелирует с либеральными устремлениями многих лидеров так называемой российской оппозиции за рубежом, то на усилия украинской армии, которая станет внешней силой, которая даст им возможность изменить политический режим, но эти надежды напрасны.

Социальный бунт в принципе возможен, я еще в начале войны прогнозировал потенциальный социальный бунт низов, но здесь нужно учитывать инерционность процессов в России. Отсутствие какой-то политической позиции замедляет эти процессы, но возможен бунт в смысле социального взрыва, то есть голодные бунты, так называемые русские бунты, и все это возможно и прежде всего в столице. Главное, что любой бунт, любые революционные события — это всегда столица, и пока мы видим, как даже в смысле мобилизации российский режим больше всего, выгребает так называемых мобиков именно из провинции. Таким образом оставляя Москву вне зоны, но наверняка в большем масштабе до столицы России также дойдет очередь, и тогда мы можем надеяться на определенные социальные беспорядки или даже взрывы. Путинский режим не столь прочен как нам кажется, мы уже видели маркер этой слабости — это Пригожин прежде всего, поэтому следующий Пригожин он может стать роковым для этого режима в целом.