В день нужно от 5 до 10 грузовиков, которых нет: как работает Одесский гумштаб

Одиннадцать месяцев назад в Одессе создан координационный гуманитарный штаб Одесской области. Его цель — обеспечить одесский и соседние регионы всем необходимым: медикаментами, продуктами, средствами первой необходимости.

С чем пришлось столкнуться и удалось ли выполнить все возложенные обязательства — об этом в эксклюзивном интервью журналистке Новиини.LIVE рассказал глава Одесского гумштаба Алексей Черный.

— Вы возглавили эту серьезную организацию спустя месяц после ее создания, с чем пришлось столкнуться после двух предшественников?

— Я возглавил гумштаб 1 апреля. Много было проблем, ключевая из которых — доверие к организации. Потому что поступала достаточно сомнительная информация о гуманитарной помощи, ее использовании и событиях, происходящих на складах.

Моя ключевая задача была восстановить доверие общества к деятельности штаба. Я думаю, что за прошедшее время нам это удалось. Мы этого добились благодаря нашим одесским медиа: телеканалам, печатным и интернет-изданиям. Мы отчитываемся ежемесячно, все наши решения доступны по датам и объемам: что, кому и сколько мы выделяли. Поэтому к ключевым задачам можно добавить и показ через прозрачные инструменты при определенной цензуре, результы нашей деятельности.

— В начале работы штаба все было хаотично — нам оказывали помощь, распределить которую не успевали. Что было сложнее всего?

— У нас очень много людей, работающих с первых дней, и сложность заключалась в том, что на тот момент никто из нас не был профессионалом в этой сфере. Со всем приходилось разбираться, глядя на законодательную базу.

Надо было понять, как оформлять все документально. Разбираться с нашим статусом, поскольку мы как вспомогательный орган принадлежим к Одесской областной военной администрации. А также понимать принцип работы международных институций, потому что 99% помощи, которую мы получаем, — из-за границы. Есть небольшая часть, которую оказывают наши местные организации, в частности аграрии. То есть надо было еще понять, как определять потребности организаций и людей и как организовать нашу работу при условии, что нет ресурсов на организацию нашей деятельности.

До 1 ноября прошлого года все были 100% волонтерами, и не было выделено из бюджета ни одной гривны на нашу деятельность. Сложность была в том, что у нас не было счета, потому что не было юридического лица. Но скажу, что хаос войны создал сложные условия и для наших коллег по общественным организациям и благотворительным фондам в Одесской области, и по всей Украине также.

— Кто может рассчитывать на помощь гумштаба, чьи потребности закрываете в настоящее время?

— Мы, в отличие от других организаций, не работаем прямо с получателем. Наша задача обеспечить громаду, в первую очередь. Могу сказать, что за последние три месяца большая часть того, что люди получают в громадах на пунктах выдачи, — это то, что мы передаем с наших складов.

У нас нет своего пункта выдачи. Мы долго думали о том, чтобы открыть дополнительные отделения в Одессе. Но пришли к пониманию, что того, что уже есть в Одессе, достаточно. То есть наша задача, чтобы в громадах на пунктах выдачи было что выдавать, и этим мы отличаемся от ГО и фондов. Это влияет на объемы, которыми мы оперируем. Мы считаем привычные для нас объемы — это одна европаллета или поддон, на котором может быть до тонны грузов.

За прошлый год мы получили свыше 8 тысяч паллет помощи. Это больше 5 тысяч тонн грузов, и эти грузы мы распределяли на громады области и райадминистрации. Во вторую очередь — больницы и школы. Далее — социальные учреждения. Сюда входят и воинские части, имеющие юридическое лицо.

Небольшую часть составляют ГО и фонды, с которыми сотрудничаем и понимаем, что помощь эффективно используется. К примеру, херсонцев в области представляет организация, сотрудничающая с Херсонской ОВА. Таких есть несколько примеров в городе.

— А что касается международной помощи, не уменьшились ли ее объемы?

— Структура помощи по сравнению с мартом и апрелем существенно изменилась. Возможно, первые полгода поступающая помощь была хаотичной и несистемной, и, знаю, было очень тяжело работать.

Представьте, когда к вам приезжает грузовик, набитый полностью небольшими коробочками. Это люди из Европы буквально собирали все, что было дома. Очень большую роль играли церкви, прихожане которых по предложению пастора приносили свои вещи, давали деньги. С такими грузами работать крайне трудно, потому что нам нужно было раскрыть каждую коробку и каждую консервную банку рассортировать, проверить, нормальный ли срок годности. Потому что все приходило вразнобой. Все делалось вручную и отнимало кучу времени.

У нас была отдельная команда, которая занималась аптекой. Вот приходили лекарства из Германии или Франции, и наши врачи разбирались по их составу и от каких болезней. Это же относилось к одежде, гигиене и пище. На это уходило колоссальное количество времени, но эффекта по этому было мало. Таких грузов было много в первые три месяца, но волна помощи спала. Люди однажды помогли, чем смогли, а дальше вы понимаете, что заинтересованность в войне в Украине падает.

Постепенно количество грузов уменьшилось, но увеличилось качество. Мы получаем монопалеты сугубо, например, с мукой, памперсами, шампунями. С этим легче работать. И эта помощь поступает от системных европейских организаций, обладающих опытом в гуманитарной сфере. То есть у них есть запрос от нас, объявляют у себя тендер и сообщают нам, какие объемы могут нам предоставить.

— Учитывая процедуру запроса на необходимые вещи для украинцев, хватает ли этих объемов?

— Потребность всегда больше возможностей. Вопрос к громадам, чтобы была приоритетность. Для нас не важно, это внутренне перемещенные лица или местные, главное — статус. В первую очередь — это одинокие пенсионеры, родители-одиночки, многодетные семьи, люди с инвалидностью. Вот такие категории должны получать помощь в первую очередь. Но есть еще люди, которые потеряли работу, и они тоже нуждаются.

Наверное, они должны получать, когда есть возможность им что-то выдать. В таком случае это вопрос громад. Все зависит от организации работы, но ситуация с этим очень разная. Есть громады, четко указывающие нам категорию получателей. Они ведут работу с донорами и используют бюджетные средства, даже сотрудничают с аграриями. Вот в этом проявляется эффективность работы на местах. Мы только координируем, обучаем и проверяем эффективность. Но острых ситуаций, если бы люди чего-то не придерживались, у нас не было.

— Мне известно, что были проблемы с логистикой — не хватало грузовиков для развозки гуманитарных грузов. Изменилась ли ситуация сейчас?

— Все, чем мы распоряжаемся, нам предоставлено бесплатно — долгое время это были склады, техника, расходные материалы, помещения нашего штаба и в том числе грузовики. Если с другим мы закрыли вопросы благодаря спонсорам или договоренностям, то с грузовиками не удается решить проблему.

Раньше нам помогали частные перевозчики. Люди или уехали, или получили заказ и работают, чтобы заработать деньги. Своих машин у нас нет, а в день нам нужно от 5 до 10 грузовиков. Есть внутренние перевозки — что-то едет в область, а есть рейсы в Николаев и Херсон. Один из вариантов решения проблемы — обращение к муниципалитетам в Европе, чтобы они нам выделили грузовики. Пока склады забиваются, а развозить сложно.

— Мы наблюдаем большой наплыв херсонцев в Одессу после освобождения их города. Расскажите о вашей инициативе "волонтерского десанта" в помощь тем людям, которые не отважились покинуть родной дом.

— В конце ноября мы повезли продукты в Херсон, где поговорили с председателем Херсонской ОВА Ярославом Янушевичем и поняли, что в городе не хватает волонтеров. Мы собрали экспериментальную группу из 11 человек, ведь там опасно, и наши люди попадали несколько раз под обстрелы.

В группе были одесситы, киевляне и двое иностранцев. Еще прибавилось семь херсонцев. Проработали они там 10 дней, формировали гуманитарные коробки и эвакуировали горожан. Сейчас готовится группа из 20-30 человек, но уже на два-три месяца. Потребность такая есть, потому что 60 тысяч человек остаются в городе.

В основном это пенсионеры и маломобильные люди, живущие в многоэтажках. Им нужно буквально приносить воду и пищу, потому что они не могут делать что-либо самостоятельно. Единственное, что работа эта небезопасна. Нужны бронежилеты и каски. Будем отбирать людей и проверять их с точки зрения подготовки и мотивации.

— Не пожалели ли вы в течение этих сложных 11 месяцев войны о том, что заняли пост главы гумштаба?

— Я думаю, что война подталкивает людей к тому, что они могут. Не скажу, что это был мой выбор. Меня вызвал глава военной администрации, сначала спросил, кого я мог посоветовать. Все, кого я посоветовал, отказались. На следующей встрече он сказал, что я возглавлю. Мне хотелось бы заниматься образованием взрослых, политическим консалтингом. Но это менее актуально, чем гуманитарная область.

Мы подсчитали, что суммарно за прошлый год нашим штабом была оказана помощь 626 тысяч раз. Моя мотивация — помочь родной области и городу. Когда я вижу сотни волонтеров, которые приходили на помощь, это дополнительно подчеркивает, что мы делаем важное дело.

— Наш традиционный вопрос: что сделаете первым после нашей победы?

— Мы с друзьями в мае прошлого года планировали выйти в море на яхте. Планировали мужскую компанию, хотели отдохнуть. Думаю, что после окончания войны проблем будет достаточно много. Коллеги из международных организаций говорят, что гуманитарная потребность будет только расти. Поэтому отдохнуть долго не удастся, возможно, неделю провести с семьей, а дальше год или два придется еще работать.

Но я думаю, что свой пост передам кому-то другому, а сам продолжу деятельность в проектах обновления. Сейчас мы их разрабатываем с командой и, возможно, скоро выйдем с ними в публичную плоскость.