"Референдум под дулом автомата не имеет значения — это территория Украины": глава Луганской ОВА Сергей Гайдай для Новини.LIVE

Какая сегодня ситуация в Луганской области? Как будут зимовать оставшиеся в оккупации украинцы? Сколько понадобится денег на восстановление области и как относиться к так называемому референдуму?

Об этом в эксклюзивном интервью Новини.LIVEe рассказал руководитель Луганской ОВА Сергей Гайдай.

— Сейчас на территории Луганской области пытаются провести так называемый референдум. Ваше отношение к этому?

— Так называемый референдум — он идет, однако что это? Они нарисовали себе какие-то цифры, сейчас делают обход по квартирам и ставят какие-то галочки рядом с людьми, у которых в руках автоматы. Какое это волеизъявление? Больше похоже на поиск мужчин, которых еще не забрали в армию.

А цифры — как количество проголосовавших, так и то, как они проголосовали — уже давно нарисованы. Но для нас это не суть важно. Это территория Украины, и как бы ее ни называл карлик кремлевский, ничего не изменит. Мы как отвоевывали свои территории, так и будем это делать, пока не выйдем на границы с рф.

— Какая сегодня ситуация в Луганской области?

— Сегодня ситуация на Луганщине очень тяжелая, потому что долгое время область была одним из основных форпостов, державших большую массу российских войск. Луганщина просто сковывала их и не давала пройти, и все участвовавшие в защите Украины на ее территории героически держали оборону. Просто для понимания: за час могло прилетать 186 снарядов. Обстреливали всю территорию Луганской области, где шла активная фаза боевых действий.

Но, вы знаете, гауляйтеры говорили, что вот "теперь мы придем, будет русский мир, все будет отлично". Затем, когда они оккупировали большую часть области, то говорили, что "две-три недели — и мы все отстроим", а потом из уст основного гауляйтера была озвучена такая фраза: "Попасная? А там нечего восстанавливать, пусть будет как будет". Никогда в жизни люди от меня такого не услышат.

Поэтому будем восстанавливать Луганщину, и я надеюсь, что истерия путина с этими референдумами, которая появилась именно потому, что наши вооруженные силы добиваются победы на разных фронтах, закончится. И в ближайшее время мы услышим, что можем возвращаться в некоторые пункты Луганской области.

— Что касается цифр по восстановлению, есть хоть приблизительные данные, сколько понадобится денег?

— Это миллиарды. Я не могу сейчас сказать какую-нибудь цифру —  нужно зайти и провести анализ. Могу сказать, что критическая инфраструктура уничтожена на 100%, система водоснабжения Попаснянского района — полностью вся инфраструктура, обслуживавшая миллион абонентов — полностью уничтожена, как и магистральные газовые трубы.

В городе Северодонецк 90% домов обстреляны, из них 70% в критическом состоянии. Некоторые населенные пункты, к сожалению, не существуют

Восстанавливать придется многое. Единственное, что нас будет тормозить процесс разминирования — это единственный нюанс, который не позволит нам сразу, с первых дней, начать работу. Я уже договорился о встречах, начиная с понедельника, с большим количеством разных послов — Америка, Канада, Германия, Голландия, Литва, Латвия и многие другие, с которыми я хочу тесно поговорить и как-то договориться, чтобы они нам помогли. Потому что самостоятельно мы не вытянем быстро.

Я могу вам сказать, что за последние 2,5 года Луганщина изменилась к лучшему, и это каждый может вам сказать. Может быть, не все мы успели, многое не успели. Но за 2,5 года было сделано больше, чем за предыдущие 10 лет. Потому я уверен, что мы сможем быстро сделать все. Единственное, что все же потребуется помощь.

— Скоро зима, и многим просто негде ее пережить. Есть ли сегодня эвакуационные коридоры? Удается вывозить людей с оккупированной территории?

— С россиянами нет разговора об эвакуации. Они не выпустят людей, а сейчас, во время так называемого референдума, закрыли вообще города, никого не выпускают, никого туда не пускают. Выключили интернет, мобильную связь, создали такой информационный вакуум и рассказывают о победах. Хотя единственные победы, которые они там видят, — это их "негативное наступление", подаренное нам "вторым ленд-лизом" в виде сотен единиц тяжелой техники в Харьковской области. Это отличная история.

Но не стоит забывать: война идет, она продолжается и дальше, до сих пор гибнут наши защитники. Вывести людей мы сейчас просто не сможем, потому что не с кем договариваться. Россияне каждый день обстреливают ту дамбу, по которой люди пешком шли в Харьковскую область.

Что касается отопительного периода, то в больших городах его провести невозможно вообще. Потому что вся инфраструктура разбита. Единственный выход — поставить у себя в квартирах буржуйку и топить ее дровами, но, опять-таки, эти дрова можно взять только если резать деревья в городе. Потому что в леса выйти невозможно, там все заминировано. Это при том, что в Северодонецке осталось около 10 тысяч человек, в Лисичанске — около 15 тысяч.

— Как сегодня поддерживается связь с людьми, которые успели уехать из Луганщины и сейчас проживают в других областях Украины?

— Из Луганщины выехало более 320 тысяч человек. Они разъехались по всей Украине, в каждой области есть люди из Луганской области. Мы сейчас не зря говорим, что Луганщина везде: где-то 20 тысяч, где-то пять, где-то две тысячи человек.

Мы открываем гуманитарные штабы в каждом областном центре, за гуманитарным штабом закреплено какая-то громада. Но, несмотря на то, от какой громады открыт штаб, он обслуживает всех жителей Луганской области. Таким образом, мы получаем определенную информацию, плюс в нашем телеграмм-канале создан чат-бот — он собирает вопросы от жителей, и дальше мы даем ответы, помогаем решать вопросы.